Андрей Вознесенский
Oфициальный сайт
| Главная | Биография | Творчество | Библиография | События | Галерея | Лицензирование |
События
01.06.2015
Источник: «Вечерняя Москва»Ольга Кузьмина: Пять лет без Вознесенского
С ним, с его стихами, переживалась первая любовь. И даже как-то пережилась.
С ними – с его словами – превозмогалась тоска, когда казалось – все, ничего больше нет и не будет. Та самая женская звериная тоска, им ухваченная.
«…Будто душу высасывают насосом,
будто тянет вытяжка или вьюшка,
будто что-то случилось или случится -
ниже горла высасывает ключицы...»
С ним вместе навсегда закрывалась дверь, ведущая в прошлое.
«Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
Былых возлюбленных на свете нет…»
И признавалось самой себе тихо, в подушку:
«Я тебя никогда не забуду…»
Открывая мир, я почему-то наивно удивлялась – как это он мог знать все задолго до моего рождения?! Наивные мысли молодости. Даже неловко вспоминать.
Как неловко признавать, что за свою жизнь он узнал и понял намного больше, чем многие другие, включая меня.
Для меня Вознесенский – как разбитое стекло. Он прозрачен и понятен, он не искажает ни цвет, ни чувства, ни мысли. А разбитое – потому что стекло целое не режет нервов и рук.
А он – режет. Ломкой строкой колет пальцы, когда переворачиваешь страницы.
Архитектурность его строк уникальна. Забытые домики, населенные неисполненными обещаниями. Невесомые мосты в прошлое и будущее. Дома, дышащие мечтой. Палаццо неудач и дворцы надежд.
В написанных им сроках течет переплавленное в слова время. Которое своей властной рукой касалось и его: добавляло седины и морщин.
Но – неизменна была его полуулыбка. И шейный платок, этот штрих к портрету, точка в образе. И – руки. Говорящие, договаривающие строки вместе с ним.
Я так много читала его и о нем, что иногда кажется, что на часть так и не заданных мной вопросов он все-таки ответил.
Смущено улыбнулся, когда я спросила, почему он никогда никого не боялся. Посмотрел в сторону, подбирая точные слова, когда я спросила, откуда он знает, что мужское и женское сердце болит по-разному.
Засмеялся в ответ на ремарку о строках, посвященных Монро, а потом вполне серьезно начал объяснять, как родилось вбитое в них с болью и страстью слово-крик – «Невыносимо…»
В нем было сто процентов человека. Сложного, многопланового, сильного и ранимого. Удивительно чуткого и чувствительного. Наверное, разного в быту и жизни.
Я все хотела спросить… Вот вы писали, что в Паганини – 90 процентов любви, в человеческом назначении – 90 процентов добра… А потом, от имени всех любящих, выдохнули: «Так во мне, несмотря на мусор, 90 процентов тебя…»
А еще десять – где?
Он не ответил. Доверил решать самой…
Наверное, он оставлял их душе. Ведь 10 процентов хватит для семи граммов – столько, кажется, она весит?
Точно не знает никто. Его душа мне кажется безмерной.
Его не стало 1 июня 2010 года. Уже пять лет без… Андрея. А стихи – дышат. Живут. Впитав его душу не на 10, на сто процентов.
Он улыбается с фотографии – мудро и насмешливо: живите, понимайте, ищите ответы…
Спасибо, Андрей Андреевич…